В работах христианских критиков Ислама часто акцентируется на отсутствии понятия «первородного греха» и искупительной жертвы Иисуса в мусульманском вероучении.
Терминологически слово «искупление» означает «жертвоприношение богам с целью загладить нанесенные им обиды и оскорбления» (1).
Это понятие было известно с глубокой древности. В одних случаях в роли искупителей за грехи людей выступали животные. Например в древней Иудее «в день искупления, приходившийся на десятое число седьмого месяца, иудейский первосвященник возлагал руки на голову козла, исповедывался перед ним во всех прегрешениях колен израилевых и, переложив на животное бремя грехов, отпускал его в пустыню» (2).
В других случаях в роли искупителей выступали люди. «Когда в Марселе вспыхивала эпидемия чумы, кто-нибудь из бедного сословия предлагал себя для принесения в жертву в искупление чужих грехов» (3).
И наконец, в роли искупителей выступали сами боги, воплощенные в людей. «В древнейших ритуалах жертвоприношения жертва несет в себе нечто от бога, но в данном случае происходит полное отождествление бога с жертвой» (4). Отсюда пошла идея умирающих и воскрешающих богов, которая впоследствии превратилась в основополагающий догмат Христианства.
Однако вся проблема заключается в том, что в самом Ветхом завете, в главах, посвященных описанию грехопадения Адама и Евы (Бытие гл. 2, 3),а также в других местах этого Писания нигде не говорится о «первородном грехе» человечества, ни о том, что этот грех был передан последующим поколениям людей, ни тем более о том, что он должен быть кем-то «искуплен». Следовательно, в древней семитической традиции таких понятий не было. Грехи людей являлись индивидуальными и жертвоприношение животных, как и другие искупительные ритуалы, и являлись единственным методом искупления от этих грехов. Эти древнейшие традиции семитического монотеизма на сегодняшний день сохранились только в Исламе. Именно поэтому две монотеистические традиции (Иудаизм и Ислам), которые вышли и развились из семитической среды, не знают никакого «первородного греха» и «искупителя».
Христианство же, которое в процессе своего развития заимствовало многие идеи из иных философско-религиозных традиций, приняло этот догмат, несмотря на то, что ранние иудеохристиане о нем ничего не знали. Более того, даже в Евангелиях Нового Завета их авторам ничего не известно о «первородном грехе» и «искуплении». Ни в одном речении Иисуса он не говорил о себе как об искупителе грехов человечества. Однако отдельные намеки на «искупление» встречаются в павловских посланиях (Эфесянам 1: 7; Галатам, 3: 13), что говорит о том, что в этом новом образе его начала представлять определенная часть его поздних последователей, которая заложила основы для его полного обожествления, которое церковь возвела в догмат несколько веков спустя.
Идеи умирающих и воскрешающих богов, искупления были известны в древнеримском обществе с незапамятных времен. Идеи же изначальной греховности человечества были известны античному обществу посредством философий Индии, в которой элемент греховности души был главном основанием для идеи о трансмиграции душ, кармы и сансары. Эти воззрения нашли свое отражение в философии Платона и неоплатоников (Плотина, Прокла и др.), многие элементы мировоззрения которых заимствовало Христианство (5).
В период, когда закладывались основы христианского вероучения (период патристики), среди христианских богословов не было единства по поводу наличия «первородного греха» и «искупительной миссии Иисуса (богочеловека). Одним из самых главных противников этой доктрины был британский богослов Пелагий. Его позиция по вопросу о грехе, в целом, была сходна с Исламской. «Пелагий отрицал догмат первородного греха и не считал человечество радикально испорченным. С его точки зрения, подвиги и мученическая смерть Христа отнюдь не означали принципиального искупления греховности человечества, а послужили только лучшим образцом для человеческого подражания. По учению Пелагия, человек обладает действительной свободой воли, могущей повести его как по пути добра, так и по пути зла. Отнюдь не отрицая роли человеческой благодати в деле морального просвещения человека, он видел в ней только помощь Бога человеку, оказываемую ему соответственно его заслуге. Лишая, таким образом, человека роли слепого орудия Бога, Пелагий в известной мере изымал его и под власти церкви. Она же, конечно, совершенно не могла принять его отрицания первородного греха человечества и тем более его трактовки спасительной роли Христа. Такая трактовка подрывала тот идеологический фундамент, на котором христианская церковь возводило сложное здание своего господства» (6)
Против Пелагия выступил Августин Аврелий, а позднее церковь официально осудило «пелагианство» как ересь.
Исходя из всего вышеизложенного следует, что доктрина «первородного греха» и «искупительной» миссии Иисуса никогда не была присуща древней монотеистической традиции Израиля и Аравии, а проникла в христианской вероучение их дохристианских религий и философий в период становления епископальной церкви через несколько столетий после Иисуса.
Поэтому исламская позиция по отвержению этих понятий полностью соответствует принципам монотеизма, основа которой закладывалась в среде древних семитов. Согласно исламской доктрине человек несет ответственность только за свои грехи, а не за грехи других людей. Именно за свои (а не чужие) грехи он несет ответственность перед Богом и будет судим Им в день Страшного Суда.
ПРИЛОЖЕНИЕ 1.
Аяты Корана о грехопадении Адама и его жены
И Мы сказали: О Адам! Ведь это (сатана) — враг твой и твоей жены. Пусть же он не изведет вас из рая, да не окажешься ты несчастным! (20: 117)
Ведь тебе можно не голодать там, и не быть нагим, (20: 118)
и не жаждать там, и не страдать от зноя». (20: 119)
И нашептал ему сатана, он сказал: «О Адам, не указать ли тебе на древо вечности и власть непреходящую? (20: 120).
И оба поели от него, и обнаружилась пред ними их скверна, и стали они сшивать для себя райские листья, и ослушался Адам Господа своего и сбился с пути. (20: 121)
Мольба Адама и его жены Богу об их прощении:
Они сказали: «Господи наш! Мы обидели самих себя, и, если Ты не простишь нам и не помилуешь нас, мы окажемся потерпевшими убыток. (7:23)
Бог простил им грех:
Потом избрал его (Адама) Господь и простил его и повел прямым путем.20: 122
ПРИЛОЖЕНИЕ 2
Основополагающие принципы Пелагианства
Уже в начале V в. монах Пелагий с возмущением отзывался о римском клире и утверждал, что, что «неодолимого греха» не бывает: если он — дело необходимости, то он не грех; если совершение греха зависит от человеческой воли, его можно избегнуть; человек «сам спасется, как и сам грешит». Пелагий отрицал учение церкви о первородном грехе. Он решительно отвергал идею о переходе греха на потомков Адама. Он видел в грехе лишь сознательный индивидуальный акт, который поэтому не мог быть причиной смерти человека. Лишение греха реальной силы неизбежно вело и к отрицанию «благодати», ниспосылаемой на человека свыше.
Учение Пелагия вело к ереси. Это стало очевидным, когда, когда за его распространение взялся честолюбивый патриций Целестий, вскоре вместе с Пелагием бежавший в Карфаген. Резко формулируя положения Пелагия и не скрывая расхождений с учением церкви, Целестий во всеуслышанье заявлял: Адам умер бы и в том случае, если бы и не согрешил; его грех есть его личный поступок и не может быть вменен всему человечеству; младенцы рождаются в том состоянии, в каком был до своего падения Адам и не нуждаются в крещении для вечного блаженства; до Христа и после него были люди безгрешные и грешные; закон ведет в царство небесное так же, как Евангелие; как грехопадение не является причиной смерти живущих, так и воскресение Христа не есть причина грядущего воскресения мертвых.
Под влиянием Августина шесть тезисов Пелагия — Целестия были в 412 г. Карфагенским собором признаны еретическими, и оба «учителя ереси» бежали на Восток. Привлеченный собором в Лидде в 415 г. к ответственности за то, что он утверждал, будто каждый человек может быть безгрешным, Пелагий был оправдан, но его «дело» было послано папе, которому, таким образом было предоставлено последнее слово.
(С. Г. Лозинский. История папства. М., Политиздат, 1986, стр. 32.)
Ссылки на литературу:
(1) Атеистический словарь. М., Политиздат, 1986, стр. 179.
(2) Фрэзер Д. Д. Золотая ветвь: исследование магии и религии. М., Политиздат, 1983, стр. 533.
(3) Фрэзер Д. Д. Золотая ветвь: исследование магии и религии. М., Политиздат, 1983, стр. 542.
(4) С. И. Самыгин, В.Н. Нечипуренко, И.Н. Полонская. «Религиоведение: социология и психология религии». Ростов-на-Дону, «Феникс», 1996, стр. 409.
(5) Соколов В. В. «Средневековая философия». М., «Высшая школа», 1979, стр. 32-37).
(6) Соколов В. В. «Средневековая философия». М., «Высшая школа», 1979, стр. 74)